Летом 1921-го года командиром одного из взводов коммунистической роты частей особого назначения (ЧОН), специально созданных для борьбы с бандитизмом, назначается вернувшийся с фронтов гражданской войны чапаевец Архип Майоров. В сентябре его назначают начальником Балаковской уездно-городской советской рабоче-крестьянской милиции.

Храбрый вояка, Майоров, отслужив в царской армии, отвоевав на фронтах 1-й мировой, встретил революцию в Питере (говорят, даже лично разговаривал с Лениным). Вернувшись в родное село Малое Перекопное, он, уже вступив в партию большевиков, организовал красногвардейский отряд, сражался у Чапаева, с которым был очень дружен, и быстро стал командиром полка. После гибели Чапаева Майоров продолжал воевать, прошел всю Польскую кампанию 1920 года. Семь раз был ранен и награжден орденом Боевого Красного Знамени.

Майоров с необыкновенной самоотверженностью принимается за новое дело. Громя во главе сводного отряда банды, все еще совершающие время от времени набеги на Балаковский уезд, он одновременно все свои силы отдает на создание честной, неподкупной, профессиональной и действительно народной милиции.

После гражданской войны молодой Советской республике пришлось, чуть ли не заново строить экономику страны. Поэтому нехватка ощущалась во всем: от хлеба до чернил, от плугов до станков.

В милиции считали каждый лист бумаги, каждую портянку, каждый патрон, и за "расточительность" могли запросто уволить со службы.

Но проблемы возникали не только с материальным обеспечением, но и с кадрами. Подавляющее большинство сотрудников милиции прошло через две войны: 1-ю мировую и гражданскую. Очень показательна в этом плане автобиография старшего милиционера Акима Ларионовича Туркова.

"Я родился в 1884 году 7-го сентября в с. Большая Сарма Березовской волости Пугачевского уезда от бедного крестьянина. Лишился отца и матери на 3-м году своей жизни. Воспитывался в чужих людях. На 9-м году поступил в сельскую школу, по окончании каковой поступил в Липовскую второклассную школу, по окончании каковой был учителем школы грамоты, через 3 года из которой уволился по личному желанию, не сходясь с политикой существовавшего строя, после чего был служащим. В 1906 году был взят на военную службу, по пути следования на каковую был арестован в городе Саратове за возмущение новобранцев. Вернувшись со службы был служащим по хлебному делу до начала германской войны, во время которой попал в плен, где пробыл 4 года 3 месяца, т.е. до 1919 года. Вернувшись из плена 12 июля 1919 года, я 1-го августа поступил в Пугачевский уголовный розыск. В октябре месяце поступил в РК партии. В 1920 г. окончил Пугачевскую партшколу, по окончании каковой был начальником Пугачевского уголовно-розыскного отделения (УРО), в каковом служил до 1921 года по 20 октября. Служил в Балаковском УРО по декабрь 1921 г. С декабря месяца 1921 г. служил в Балаковском политбюро уполномоченным по военным делам, после чего обратно поступил в Балаковский угрозыск и был назначен заведующим Криволучье-Сурским уголовно-розыскным столом (УРС). По упразднении Криволучье-Сурского УРС с 15 декабря стал волостным милиционером."

Однако, несмотря на боевой опыт сотрудников милиции, наладить среди них дисциплину оказалось делом не из легких. Майоров был строг и спуску не давал никому. Он мог отправить под арест (правда, с исполнением служебных обязанностей) за "произнесение площадной брани", за "небрежное исполнение возложенных обязанностей при командовании пешей милицией во время пятилетнего юбилея Красной Армии", за "неявку на вечернее собрание" и т. д. Увольнение следовало и за более серьезные провинности: чаще всего за выпивку. В одном протоколе было даже записано: "за уничтожение вещественного доказательства - двух четвертей самогонки". Впрочем, во время регулярной чистки милицейских рядов не менее часто, чем выпивка, встречались и другие аргументы: "слабый исполнитель по службе" и "чуждый элемент Советской власти и присосавшийся ради наживы". Словом, текучесть кадров была огромная. Зато тех, кто работал добросовестно, награждали по тем временам щедро: кого шинелью, кого ботинками, кого еще какими-нибудь вещами, необходимыми в хозяйстве.

Архип Майоров немало уделял внимания и повышению культуры и образованности своих подчиненных. В ноябре 22-го он подписал приказ, регламентирующий порядок занятий с сотрудниками милиции:

"Занятия с малограмотными милиционерами производить два раза в неделю по субботам и понедельникам.

Занятия по политграмоте производить один раз в неделю.

Делать доклады и "обзор текущих событий" два раза в месяц.

Производить профессиональную подготовку милиционеров два раза в месяц.

Производить строевому обучению милиционеров два раза в неделю.

Разъяснения уголовно-процессуального кодекса один раз в неделю."

И даже

"Не меньше восьми раз в месяц ставить спектакли в клубе милиции любительским кружком для милиционеров."

Следует сказать, что в конце 22-го в балаковской милиции по штату должно было быть 90 человек. Это такие отделения: сам начальник и его помощник, канцелярия (5 человек), политсекретариат (2 человека), хозяйственное отделение (11 человек), адресный стол (2 человека), городское отделение (21 человек), так называемый конный резерв (5 человек), 1-й район милиции (12 человек), 2-й район милиции (11 человек) и 3-й район милиции (11 человек). Однако уже в феврале 23-го штат сократился на 6 человек, а из трех районов осталось лишь два.

Первый - села Криволучье, Пылковка, Кунья Сарма, Сухой Отрог, Новая Бельковка и Быков Отрог; Криволучье-Сурская, Никольско-Казаковская, Мало-Перекопновская, Сулакская, Кормеженская, Казенно-Сарминская и Малобыковская волости.

Второй: село Николевка, Николаевская, Натальинская, Горяиновская и Хлебновская волости со всеми прилегающими к ним селами, деревнями и хуторами.

Город тоже разделялся на районы, которые имели довольно интересные названия: Новички, Бодровка или Сиротская слободка - район от ул. Ленина (тогда Новоузенская) до нынешней ГЭС;

Лягушевка - по названию озера, которое находилось в районе детской поликлиники №1;

Студенцы - район напротив старых корпусов АО «Волгодизельмаш" от Коммунистической (тогда Дамба или Николаевская) до Балаковки, названа потому, что первыми, кто здесь поселился, были крестьяне из села Студенцы.

Хива - от ул. Пушкинской до Грибоедова (район сш №4), который был назван когда-то так потому, что все строящиеся здесь домишки имели поначалу вид азиатских жилищ: глиняные землянки или просто хаты, сложенные из булыжного камня;

Керосиновые баки - от ул. Грибоедова до судоходного канала, здесь на берегу Балаковки находилась нефтебаза, о которой еще помнят балаковцы-старожилы;

Кирпичные сараи - нынешние Садовые выселки, район кирпичного завода, который существует на нынешнем месте более ста лет.

Этими условными обозначениями балаковцы, а значит и милиционеры, пользовались вплоть до начала 50-х годов. Задачи перед балаковской милицией ставились такие же, что и сегодня: бороться с преступностью, самогоноварением, проституцией и даже саранчой. Последний "нарушитель порядка", по нынешним меркам, кажется смешным. Но что поделаешь, если тогда крестьяне, по всей видимости, не могли без помощи со стороны сражаться с этим насекомым-вредителем.

Призыв к борьбе с саранчой в документе звучал так:

"Мы обязаны выставить свою организованную мощь и должны показать, что действительно мы есть рабоче-крестьянская Советская милиция, которая борется в интересах трудящихся масс".

А тем, кто пытался уклониться от такой полевой службы, приказ грозил:

"В случае же если последует ко мне донесение как на командный состав, а также на старших и младших милиционеров об их бездействии и халатном отношении к делу по борьбе с сельскохозяйственными вредителями, то на таковых мною будут налагаться административно-дисциплинарные взыскания, вплоть до отстранения от должности и предания суду."
Число прочтений: 4050